Хорошее кино
Хорошее кино
А | Б | В | Г | Д | Е | Ж | З | И | К | Л | М | Н | О | П | Р | С | Т | У | Ф | Х | Ц | Ч | Ш | Щ | Э | Ю | Я | Весь список
Над пропастью во ржи

Jerome David Salinger, известный своим увлечением всевозможными учениями, такими как дзэн-буддизм, индуизм, йога, сайентология, с середины 50-х годов вёл крайне уединенную жизнь в своем доме в штате Нью-Гэмпшир, США.

Его последнее произведение - рассказ, было издано в 1965 году. С тех пор Сэллинджер продолжил писательскую работу исключительно для себя. Известно, что уже к 1972 году Сэлинджер написал два романа. По словам дочери писателя, отец распорядился напечатать ранее не публиковавшиеся произведения после своей смерти.

Сэлинджер категорически отказывался и от какой бы то ни было экранизации своих творений. И это несмотря на то, что в истории кино роль Холдена Колфилда стремились сыграть такие звезды, как Марлон Брандо, Джек Николсон и Леонардо Ди Каприо.

В 1961 году писатель отказал режиссеру Элиа Казану в праве поставить «Над пропастью во ржи» на Бродвее.

В последние годы права на экранизацию знаменитого романа пытались получить Стивен Спилберг и известный продюсер Харви Вайнстейн, однако писатель даже не стал рассматривать их предложения, переданные через литературных агентов, передает ИТАР-ТАСС.

Как передает портал America.Ru, литературных критиков волнует вопрос, была ли у автора «Над пропастью во ржи» стопка написанных и неопубликованных произведений в сейфе в его доме в Нью-Хэмпшире и есть ли среди них шедевры.
Литературный представитель Сэлинджера Филлис Вестберг отказывается давать какие бы то ни было комментарии.

В 1974 году Сэлинджер заявил в интервью «Нью-Йорк Таймс», что чувствует себя спокойно, ничего не публикуя: «Публикации – это ужасное проникновение в мою личную жизнь. Мне нравится писать. Я люблю писать. Но я пишу для себя и собственного удовольствия».

 1999 году сосед писателя Джерри Барт рассказал, что автор написал 15 неопубликованных книг и хранил их в сейфе в своем доме. 

Источники: ИТАР-ТАСС, America.ru, rosbalt.ru



 

Биография

Сэлинджер родился 1 января 1919 г. в Нью-Йорке в семье еврея и ирландки. Отец, зажиточный торговец Соломон Сэлинджер, стремился дать сыну хорошее образование. В молодости Джером учился в военной академии в г. Вэлли-Фордж. Получил образование в нью-йоркских школах, военном училище и трех колледжах. Однако нигде не проявил ни особых успехов, ни карьерных устремлений, чем вызвал недовольство отца, с которым он в конце концов рассорился навсегда.

Писательская карьера началась с публикации коротких рассказов в нью-йоркских журналах. Во время второй мировой войны писатель принял участие в военных действиях американских войск в Европе с самого начала высадки в Нормандии. Принимал участие в освобождении нескольких концлагерей. Его первый рассказ «Молодые люди» (The Young Folks) был опубликован в журнале «Стори» в 1940.

Первую серьезную известность Сэлинджеру принёс короткий рассказ «Хорошо ловится рыбка-бананка» (A Perfect Day for Bananafish, 1948) - история одного дня в жизни молодого человека, Симора Гласса, и его жены.

Спустя одиннадцать лет после первой публикации Сэлинджер выпустил свой единственный роман «Над пропастью во ржи» (The Catcher in the Rye, 1951), который встретил дружное одобрение критики и остается особенно популярным среди старшеклассников и студентов, находящих во взглядах и поведении героя, Холдена Колфилда, близкий отзвук собственным настроениям. Книга была запрещена в нескольких странах и кое-где в США за депрессивность и употребление бранной лексики, но сейчас во многих американских школах входит в списки рекомендованной для чтения литературы.

В 1953 напечатан сборник «Девять рассказов». В 60-е годы выходят новеллы «Фрэнни и Зуи» (Franny and Zooey) и повесть «Выше стропила, плотники» (Raise High the Roof Beam, Carpenters).

После того, как роман «Над пропастью во ржи» завоевал оглушительную популярность, Сэлинджер вёл жизнь затворника, отказываясь давать интервью. После 1965 прекратил печататься, сочиняя только для себя. Более того, наложил запрет на переиздание ранних сочинений (до «Хорошо ловится рыбка-бананка») и пресёк несколько попыток издать его письма.

В последние годы он практически никак не взаимодействовал с внешним миром, жил за высокой оградой особняка в городке Корниш, штат Нью-Хэмпшир, занимался разнообразными духовными практиками, как то: буддизм, индуизм, йога, макробиотика, дианетика, нетрадиционная медицина.

Умер в своём особняке 28 января 2010 года.

В СССР и России его произведения переводились и издавались, и завоевали популярность, прежде всего среди интеллигенции. Наиболее удачные и известные - переводы Риты Райт-Ковалёвой.


"Над пропастью во ржи":

"Вообще, по правде сказать, я не особенно люблю ходить в театр. Конечно, кино еще хуже, но и в театре ничего хорошего нет. Вопервых, я ненавижу актеров. Они ведут себя на сцене совершенно непохоже на людей. Только воображают, что похоже. Хорошие актеры иногда довольно похожи, но не настолько, чтобы было интересно смотреть. А кроме того, если актер хороший, сразу видно, что он сам это сознает, а это сразу все портит. Возьмите, например, сэра Лоуренса Оливье. Я видел его в "Гамлете". Д.Б. водил меня и Фиби в прошлом году. Сначала он нас повел завтракать, а потом - в кино. Он уже видел "Гамлета" и так про это рассказывал за завтраком, что мне ужасно захотелось посмотреть. Но мне, в общем, не очень понравилось. Не понимаю, что особенного в этом Лоуренсе Оливье. Голос у него потрясающий, и красив он до чертиков, и на него приятно смотреть, когда он ходит или дерется на дуэли, но он был совсем не такой, каким, по словам Д.Б., должен быть Гамлет. Он был больше похож на какого-нибудь генерала, чем на такого чудака, немножко чокнутого. Больше всего мне в этом фильме понравилось то место, когда брат Офэлии - тот, что под конец дерется с Гамлетом на дуэли, - уезжает, а отец ему дает всякие советы. Пока отец дает эти советы. Офелия все время балуется: то вытащит у него кинжал из ножен, то его подразнит, а он старается делать вид, что слушает дурацкие советы. Это было здорово. Мне очень понравилось. Но таких мест было мало. А моей сестренке Фиби понравилось только, когда Гамлет гладит собаку по голове. Она сказала - как смешно, какая собака, и собака вправду была хорошая. Все-таки придется мне прочитать "Гамлета". Плохо то, что я обязательно должен прочесть пьесу сам, про себя. Когда играет актер, я почти не могу слушать. Все боюсь, что сейчас он начнет кривляться и вообще делать все напоказ .... "

"Наконец рождественская пантомима окончилась и запустили этот треклятый фильм. Он был до того гнусный, что я глаз не мог отвести. Про одного англичанина, Алека, не помню, как дальше. Он был на войне и в госпитале потерял память. Выходит из госпиталя с палочкой, хромает по всему городу, по Лондону, и не знает, где он. На самом деле он герцог, но этого не помнит. Потом встречается с такой некрасивой, простой, честной девушкой, когда она лезет в автобус. У нее слетает шляпка, он ее подхватывает, а потом они вдвоем забираются на верхотуру и начинают разговор про Чарльза Диккенса. Оказывается, это их любимый писатель. Он даже носит с собой "Оливер Твиста", и она тоже. Меня чуть не стошнило. В общем, они тут же влюбляются друг в друга, потому что оба помешаны на Чарлзе Диккенсе, и он ей помогает наладить работу в издательстве. Забыл сказать, эта девушка - издатель. Но у нее работа идет неважно, потому что брат у нее пьяница и все деньги пропивает. Он очень ожесточился, этот самый брат, потому что на войне он был хирургом, а теперь уже не может делать операции, нервы у него ни к черту, вот он и пьет, как лошадь, день и ночь, хотя в общем он довольно умный. Словом, Алек пишет книжку, а девушка ее издает, и они загребают кучу денег. Они совсем было собрались пожениться, но тут появляется другая девушка, некая Марсия. Эта Марсия была невестой Алека до того, ка он потерял память, и она его узнает, когда он надписывает в магазине свою книжку любителям автографов. Марсия говорит бедняге Алеку, что он на самом деле герцог, но он ей не верит и не желает идти с ней в гости к своей матери. А мать у него слепая, как крот. Но та, другая девушка, некрасивая, заставляет его пойти. Она ужасно благородная, и все такое. Он идет, но все равно память к нему не возвращается, даже когда его огромный датский дог прыгает на него как сумасшедший, а мать хватает его руками за лицо и приносит ему плюшевого мишку, которого он обцеловывал в раннем детстве. Но в один прекрасный день ребята играли на лужайке в крикет и огрели этого Алека мячом по башке. Тут к нему сразу возвращается память, он бежит домой и целует свою мать в лоб. Он опять становится настоящим герцогом и совершенно забывает ту простую девушку, у которой свое издательство. Я бы рассказал вам, как было дальше, но боюсь, что меня стошнит. Дело не в том, что я боюсь испортить вам впечатление, там и портить нечего. Словом, все кончается тем, что Алек женится на этой простой девушке, а ее брат, хирург, который пьет, приводит свои нервы в порядок и делает операцию мамаше Алека, чтобы она прозрела, и тут этот бывший пьяница и Марсия влюбляются друг в друга. А в последних кадрах показано, как все сидят за длиннющим столом и хохочут до коликов, потому что датский дог вдруг притаскивает кучу щенков. Все думали, что он кобель, а оказывается, это сука. В общем, могу одно посоветовать: если не хотите, чтоб вас стошнило прямо на соседей, не ходите на этот фильм.

Но кого я никак не мог понять, так это даму, которая сидела рядом со мной и всю картину проплакала. И чем больше там было липы, тем она горше плакала. Можно было бы подумать, что она такая жалостливая, добрая, но я сидел рядом и видел, какая она добрая. С ней был маленький сынишка, ему было скучно до одури, и он все скулил, что хочет в уборную, а она его не вела. Все время говорила - сиди смирно, веди себя прилично. Волчица и та, наверно, добрее. Вообще, если взять десять человек из тех, кто смотрит липовую картину и ревет в три ручья, так поручиться можно, что из них девять окажутся в душе самыми прожженными сволочами. Я вам серьезно говорю".

"...Ничего тебе не нравится. Все школы не нравятся, все на свете тебе не нравится. Не нравится - и все! - Не правда! Тут ты ошибаешься - вот именно, ошибаешься! Какого черта ты про меня выдумываешь? - Я ужасно расстроился от ее слов. - Нет, не выдумываю! Назови хоть что-нибудь одно, что ты любишь! - Что назвать? То, что я люблю? Пожалуйста! К несчастью, я никак не мог сообразить. Иногда ужасно трудно сосредоточиться. - Ты хочешь сказать, что я о ч е н ь люблю? - переспросил я. Она не сразу ответила. Отодвинулась от меня бог знает куда, на другой конец кровати, чуть ли не на сто миль. - Ну, отвечай же! Что назвать-то, что я люблю или что мне вообще нравится? - Что ты любишь. - Хорошо, - говорю. Но я никак не мог сообразить. Вспомнил только двух монахинь, которые собирают деньги в потрепанные соломенные корзинки. Особенно вспомнилась та, в стальных очках.

Вспомнил я еще мальчика, с которым учился в Элктон-хилле. Там со мной в школе был один такой. Джеймс Касл, он ни за что не хотел взять обратно свои слова - он сказал одну вещь про ужасного воображалу, про Фила Стейбла. Джеймс Касл назвал его самовлюбленным остолопом, и один из этих мерзавцев, дружков Стейбла, пошел и донес ему. Тогда Стейбл с шестью другими гадами пришел в комнату к Джеймсу Каслу, запер двери и попытался заставить его взять свои слова обратно, но Джеймс отказался. Тогда они за него принялись. Я не могу сказать, что они с ним сделали, - ужасную гадость! - но он все-таки не соглашался взять свои слова обратно, вот он был какой, этот Джеймс Касл. Вы бы на него посмотрели: худой, маленький, руки - как карандаши. И в конце концов знаете, что он сделал, вместо того чтобы отказаться от своих слов? Он выскочил из окна. Я был в душевой и даже оттуда услыхал, как он грохнулся. Я подумал, что из окна что-то упало - радиоприемник или тумбочка, но никак не думал, что это мальчик. Тут я услыхал, что все бегут по коридору и вниз по лестнице. Я накинул халат и тоже помчался по лестнице, а там на ступеньках лежит наш Джеймс Касл. Он уже мертвый, кругом кровь, зубы у него вылетели, все боялись к нему подойти. А на нем был свитер, который я ему дал поносить. Тем гадам, которые заперлись с ним в комнате, ничего не сделали, их только исключили из школы. Даже в тюрьму не посадили. Больше я ничего вспомнить не мог. Двух монахинь, с которыми я завтракал, и этого Джеймса Касла, с которым я учился в Элктон-хилле. Самое смешное, говоря по правде, - это то, что я почти не знал этого Джеймса Касла. Он был очень тихий парнишка. Мы учились в одном классе, но он сидел в другом конце и даже редко выходил к доске отвечать. В школе всегда есть ребята, которые редко выходят отвечать к доске. Да и разговаривали мы с ним, по-моему, всего один раз, когда он попросил у меня этот свитер. Я чуть не умер от удивления, когда он попросил, до того это было неожиданно. Помню, я чистил зубы в умывалке, а он подошел, сказал, что его кузен повезет его кататься. Я даже не думал, что он знает, что у меня есть теплый свитер. Я про него вообще знал только одно - что в школьном журнале он стоял как раз передо мной: Кайбл Р., Кайбл У., Касл, Колфилд - до сих пор помню. А если уж говорить правду, так я чуть не отказался дать ему свитер. Просто потому, что почти не знал его.

- Что? - спросила Фиби, и до этого она что-то говорила, но я не слышал. - Не можешь ничего назвать - ничего! - Нет, могу. Могу. - Ну назови! - Я люблю Алли, - говорю. - И мне нравится вот так сидеть тут, с тобой разговаривать и вспоминать всякие штуки. - Алли умер - ты всегда повторяешь одно и то же! Раз человек умер и попал на небо, значит, нельзя его любить по-настоящему. - Знаю, что он умер! Что ж, по-твоему, я не знаю, что ли? И все равно я могу его любить! Оттого что человек умер, его нельзя перестать любить, черт побери, особенно если он был лучше всех живых, понимаешь? Тут Фиби ничего не сказала. Когда ей сказать нечего, она всегда молчит. - Да и сейчас мне нравится тут, - сказал я. - Понимаешь, сейчас, тут. Сидеть с тобой, болтать про всякое... - Ну нет, это совсем не то! - Как не то? Конечно, то! Почему не то, черт побери? Вечно люди про все думают, что это не то. Надоело мне это до черта! - Перестань чертыхаться! Ладно, назови еще что-нибудь. Назови, кем бы тебе хотелось стать. Ну, ученым, или адвокатом, или еще кем-нибудь. - Какой из меня ученый? Я к наукам не способен. - Ну адвокатом - как папа. - Адвокатом, наверно, неплохо, если они спасают жизнь невинным людям и вообще занимаются такими делами, но в том-то и штука, что адвокаты ничем таким не занимаются. Если стать адвокатом, так будешь просто гнать деньги, играть в гольф, в бридж, покупать машины, пить сухие коктейли и ходить этаким франтом. И вообще, даже если ты все время спасал бы людям жизнь, откуда ты знал, ради чего ты это делаешь - ради того, чтобы н_а_ с_а_м_о_м д_е_л_е_ спасти жизнь человеку, или ради того, чтобы стать знаменитым адвокатом, чтобы тебя все хлопали по плечу и поздравляли, когда ты выиграешь этот треклятый процесс, - словом, как в кино, в дрянных фильмах. Как узнать, делаешь ты все это напоказ или по-настоящему, липа все это или не липа? Нипочем не узнать! Я не очень был уверен, понимает ли моя Фиби, что я плету. Все-таки она еще совсем маленькая. Но она хоть слушала меня внимательно. А когда тебя слушают, это уже хорошо. - Папа тебя, он тебя просто убьет, - говорит она опять. Но я ее не слушал.

Мне пришла в голову одна мысль - совершенно дикая мысль. - Знаешь, кем бы я хотел быть? - говорю. - Знаешь, кем? Если б я мог выбрать то, что хочу, черт подери! - Перестань чертыхаться! Ну, кем? - Знаешь такую песенку - "Если ты ловил кого-то вечером во ржи..." - Не так! Надо "Если кто-то з в а л кого-то вечером во ржи". Это стихи Бернса! - Знаю, что это стихи Бернса. Она была права. Там действительно "Если кто-то звал кого-то вечером во ржи". Честно говоря, я забыл. - Мне казалось, что там "ловил кого-то вечером во ржи", - говорю. - Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом - ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело - ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверно, я дурак.. "

Джером СЭЛИНДЖЕР

Оставить комментарий:
* Имя:
Ваш e-mail
*Комментарий:
*Код на изображении:

   Последние обновления:
фильмы

личности в кино

статьи

Троник:сделайте сайт у нас
История Олимпийских Игр
От античности до современности
Петр и Патрик
Все об Ирландии