Жизнь моя – Ералаш. Я стараюсь ходить по солнечной стороне жизни. Пью жизнь огромными глотками, как из колодца. У меня не бывает депрессий.

        Заслуженный деятель искусств Российской Федерации. Лауреат Государственной премии Российской Федерации и премии Президента Российской Федерации в области литературы и искусства за произведения для детей.

 БОЛЬШЕ 3 МИНУТ НИКТО НЕ ДЕРЖИТ СКВОЗНУЮ ЛИНИЮ

         На детско-юношескую киностудию имени Горького Борис Грачевский пришёл в 1968 году. Он тогда демобилизовался из армии по военной инвалидности. А когда-то готовился строить космические ракеты!
         Грачевский: "Я в армии служил. И угодил в Прагу, когда наши войска туда вошли. В общем, пострадал я там прилично. У меня был перелом основания черепа. А до армии я техникум закончил. Калининградский механический. Сергей Павлович Королев к нам не раз приезжал. Нас готовили ракеты строить. Тогда космос пользовался сумасшедшей популярностью. И пока я учился, мне было страшно интересно. А потом начал работать у Королева в Подлипках и однажды вдруг подумал: неужели просижу всю жизнь за этим столом, изо дня в день занимаясь занудным, однообразным делом? Мама родная! В общем, после армии я к ракетостроению не вернулся. Наверное, гены во мне заговорили. Мой отец массовиком был в доме отдыха. Я работал с ним в эстрадном номере. Номер назывался - угадывание мыслей на расстоянии. Отец выводил меня, маленького, показывал публике. Потом меня уводили. Кто-то следил, чтобы я не подслушивал. А дальше зрительный зал задавал фамилии всяких известных людей - писателей, артистов, композиторов, политических деятелей. Отец записывал эти фамилии на доске. Потом приводили меня и ставили на сцене так, чтобы я эту доску не видел. "Итак, - говорил мне отец, - задуман поэт. Назови его имя". И я называл. Я отгадывал всех. Абсолютно. В шесть лет! Это были обычные трюки. Стопроцентный эстрадный обман. Просто отец произносил кодовые слова, в которых содержалась подсказка. Номер имел оглушительный успех. 
      ...Когда я вернулся из армии, я вспомнил, что я сын артиста и даже сам артист в какой-то степени. Поэтому пошел работать на киностудию. Меня отец туда устроил. Я ходил по коридорам киностудии, раскрыв рот. Потому что на каждом шагу мог встретить известного артиста, знаменитого режиссера, популярного композитора. Мои первые годы на киностудии были потрясающими. А грузчиком я недолго работал. Меня заметили и взяли администратором на картину "Варвара-краса, длинная коса". Платили мне сущие гроши. Почему-то суточные я получал не два шестьдесят, как было положено, а два сорок. Но творческая атмосфера на киностудии была удивительная. Такой сейчас нет. Все как-то механизировалось, обезличилось.
      ...Идея создания Ералаша принадлежит Алле Суриковой. Она тогда училась на Высших режиссерских курсах. Это был 1974 год. И вот Алла написала письмо в Госкино: мол, есть "Фитиль" - сатирический киножурнал для взрослых, а давайте выпускать такой же и для детей под названием "Фитилек". Эта идея долго бродила по коридорам Госкино и в конце концов превратилась в приказ. Делать "Фитилек" поручили сценаристу Александру Хмелику. Но название пришлось поменять. Оно не понравилось Сергею Михалкову - главному редактору "Фитиля". Наверное, ему тут почудилась конкуренция. Мы долго думали, как назвать. И тут Маша Хмелик, дочка Александра Григорьевича, вдруг говорит: "А может, "Ералаш"? И нам с Хмеликом это название до того понравилось...
      ...Ермаш, председатель Госкино, сначала воспротивился: "Ну зачем так вызывающе? Назовите...ну, скажем, "Уголек". В конце концов мы его уломали. В заглавном сюжете первого выпуска мы отдали дань советской детской классике - экранизировали стихотворение Агнии Барто "Позорное пятно". Зато два других сюжета произвели эффект разорвавшейся бомбы. В одном из них (его сочинил никому тогда не известный Лион Измайлов) прилежный ученик, перелагая Гоголя на подростковый сленг, декламировал у доски: "Классный Днепр при клевой погоде, когда, кочевряжась и выпендриваясь, пилит он сквозь леса и горы стремные воды свои..." А в другом сюжете - дым, дым, дым... Вся школа охвачена дымом. Вызывают пожарных. И вот один из них проникает в эпицентр "возгорания". Оказывается, это дети курят. Наглотавшись сигаретного дыма, пожарный валится с ног. И тут маленький мальчик басом говорит: "Слабак! Сразу видно - некурящий". Такие картинки из школьной жизни не понравились киноначальникам. А когда вышел второй номер киножурнала, нам сказали, что первый был лучше. С тех пор так и живем. То и дело приходится слышать: "Раньше "Ералаш" лучше был". Это говорит поколение, выросшее на "Ералаше" семидесятых - восьмидесятых годов. 
      ...Такова наша жизнь. Она действительно другая, чем была лет двадцать назад. И дети другие. А какими им быть? Они ведь живут в этом мире и все, что в нем происходит, впитывают в себя. Вот сейчас мы сделали сюжет под названием "Кто круче?" Мальчика приводят в тюрьму. Сажают в камеру, где сидят этакие мордовороты, один другого краше. И этот мальчик начинает там наводить свои порядки. Одному говорит: "А ну подвинься". Другому: "А ты заткнись!" Третьего - пинком под зад. В общем, шороху он наделал, всех до смерти перепугал. Потом его уводят, и один из зэков в ужасе спрашивает: "Кто это был?" - "А это, - отвечают ему, - сынок начальника тюрьмы. Просили присмотреть, пока они с супругой в театр ходили". 
      ...Мой любимый писатель Милорад Павич в одной из своих книг сказал, что уши и нос растут у человека при жизни, а волосы и имя - и после смерти. Но я не буду философствовать. Скажу просто: я испытываю удовольствие от того, что люди, увидев меня, улыбаются. Потому что за моей скромной персоной стоит доброе, симпатичное дело. Я делаю его с сердцем. Это самое большое удовольствие - работать и любить то, что делаешь. Вот тебе и успех. Вот тебе и цена его" /"Российская газета" - Неделя ?4595 от 21 февраля 2008 г./. 

        Из досье:
        Семья: Сын — Максим, бизнесмен; дочь — Ксения, владелица туристического агентства.
        Вкусы: Еда — жареное мясо; книга — Юрий Поляков «Замыслил я побег», Милорад Павич «Последняя любовь в Константинополе»; писатели - Макс Фриш; фильмы — «Кабаре», «Пролетая над гнездом кукушки»; режиссёры - Микеланджело Антониони, Федерико Феллини; музыка — Людвиг ван Бетховен, Иоганн Себастьян Бах, Эдвард Григ.

         Ответы на вопросы:

         - Здравствуйте, Юля звонит, из Казани. Вот вам так часто приходится с детишками общаться, погружаться в их психологию, наблюдать. Скажите, какое оно, нынешнее поколение деток, лучше, скажем, вашего или хуже?
         - Да ну такое же, как и всегда, разное. Одни с 12 лет по тюрьмам живут, другие в передаче «Умники и умницы» интеллектом блещут. Хотя, знаете, есть у нынешнего поколения явное отличие от предыдущего. Оно свободнее нас, раскомплексованнее.

         - Здравствуйте. Беспокоит вас Сирена из Менделеевска. Можно узнать, когда вы были школьником, к какому типу детей относились – к ботаникам или хулиганам?
         - Здравствуйте! Я был хитрый ботаник-хулиган. И даже не совсем хулиган, а шалун. Любил это дело.
         - А учились-то как?
         - Вот учился хорошо, чтобы от меня отстали... Прикалываться я очень любил. Вот из одного такого прикола впоследствии «Ералаш» и сделал. Помните, там, где пацаны пассажиров разыгрывают, шипят под дверью электрички, а все думают, что она отходит. Так вот, я так в детстве за городом часто с друзьями делал. Остальные мои детские приколы пока что не могут войти в рамки драматургии «Ералаша».
       ... Школу я, конечно, вспоминаю. Тем более, что я в школах почти ежедневно бываю, но вернуться туда учеником снова – Боже, упаси! Образование, конечно, стало чуть свободнее, чем было, но качество взаимоотношений учителей с детьми ухудшилось. Когда-то учитель был еще и второй мамой для ученика, опекал детей. Сегодня такого уже нет. Но и тогда были страшные эпизоды. Вот я, когда учился, был такой: «Дети, возьмите в руки учебник, откройте такую-то страницу и вырвите ее». А на той странице красовался опальный к тому времени политический деятель.

         - Здравствуйте, это Руфия из Зеленодольска. Борис Юрьевич, «Ералаш» когда-нибудь подвергался цензуре?
         - Здесь я – главный цензор. У нас есть определенные критерии юмора. Ниже пояса мы точно не опустимся. Мы же с ребенком разговариваем. На грани фола ходим, но никогда не переступим эту грань. И слов-паразитов вы в «Ералаше» не услышите. Например, я распространенное слово «блин» не употребляю и артистам замечания делаю. Будьте уверены, и что КРОВЬ В НАШИХ СЮЖЕТАХ НИКОГДА НЕ ПРОЛЬЁТСЯ. Для меня, как для пацифиста, это очень важно /Маргарита Гладкова "Молодёжь Татарстана"/. 

            О современном кино: "Продолжение «Гарри Поттер» не впечатлило – уже очень жалобно все это выглядит. «Ледниковый период» – симпатичный. Наша «Русалочка» оказалась очень скучной и вялой, печальное зрелище. Современное американское кино я, если честно, недолюбливаю. Раньше были великие фильмы, которые можно было смело назвать искусством. Сейчас же все превратилось в машину по отбиранию денег у населения. Зрители платят, смотрят в экран, жрут кукурузу, выходят и забывают, что смотрели. Причем, детям и взрослым большего и не надо – и это главная трагедия. Сегодня у зрителя клиповое мышление – больше 3 минут никто не держит сквозную линию. То есть писатели, которые работают в компьютерном стиле как Милорад Павич или Людмила Улицкая сейчас наиболее востребованы. А «Анна Каренина» уже никого не удержит. Лев Толстой на сегодняшний день очень медленный и скучный, к сожалению. А вот «Ералаш» сейчас идеальный вариант".
           О современных детях: Раньше... "мы ориентировались на возраст 10-14 лет, а сегодня даже пятилетние малыши смотрят “Ералаш”. За это время дети поумнели, потому что информации стали получать намного больше. Конечно, появилась преступность и наркомания, но все-таки есть и плюсы от такой информированности… Поэтому сейчас очень важно разговаривать с ними на их языке. Так что, например, слово r`n`b для меня не пустой звук. Я эту музыку терпеть не могу, но это уже другой вопрос" /Вика Зверева "Курьер культуры", http://www.eralash.ru/.

КРЫША. ВСЕМ НАПЛЕВАТЬ НА ДЕТЕЙ

           Борис Грачевский давно хотел поставить серьёзный взрослый фильм о современных детских проблемах с детьми в главных ролях. Сценарий был написан Ириной Бурденковой. Работала вся съёмочная группа "Ералаша" во главе с Грачевским.

           Грачевский о съёмках "Крыши": "Эта картина охватывает жизнь, потому что в центре три девочки, три судьбы и, соответственно, у каждой свои родители, свои проблемы. А главный смысл в том, что всем наплевать на детей. Им очень трудно. И это очень тяжело и кончается это почти ужасно. Но слава Богу, хорошо.... я не считаю фильм детским... Я вообще считаю, что у нас детям очень мало уделяется внимания. Всегда. И это самое главное. Там очень много ветвей, социальных проблем, любовь, измены, я взрослых имею в виду. И три подружки вдребезги переругались из-за одного мальчика. Все нормально. Как положено. Это начинается с крыши, где сидят девчонки, чтобы им никто не мешал. Кончается крыша, куда они прибегают на последнюю свою дорогу. Но их спасает чудо и так далее.
           Блистательные артисты, мне удалось собрать просто, я с радостью говорю, что все артисты ко мне пришли с удовольствием работать. Мария Шукшина, Валерий Гаркалин, Ольга Прокофьева, Анатолий Журавлев, Александр Носик, Лариса Гузеева очаровательная и обаятельная Евдокия Германова, Сережа Белоголовцев, Георгий Мартиросян. С ними очень приятно. Молодой артист Артем Артемьев. 
           Автор сценария Ирина Бурденкова, молодой автор. Ей в районе 30 лет. Я говорю о том, что это был её дипломный вгиковский сценарий, который, конечно, я очень сильно переделал. И самое интересное, что Шукшина играет жесткую, почти отрицательную роль. Она играет директора школы, мать и так далее. Валерий Гаркалин, великий комедийный замечательный актер, играет трагическую роль спившегося скрипача, ее мужа. И так далее, и так далее. Ольга Прокофьева, никакого юмора нет, она играет тоже очень запутавшуюся женщину, между двумя братьями, один муж, один любовник. Тоже проблем хватает.
        ...Мне пришлось пересмотреть дикое количество детей , наверное, тысяч пять, может быть, больше. У меня есть человек, он говорит: «Ну, у вас-то с детьми все в порядке!». Я просто думал, что я повешусь, потому что не было подходящих. Но я нашел трех очаровательных девочек.
           Там у каждой свой характер. Одна красавица. Одна обаяшка, одна по сценарию была такая-сякая… И они сами, своими лицами потрясающе соединились, и они все разные, каждая потрясающе обаятельная, каждая по-своему. Одна дочка Ани Ардовой, известной актрисы, которая играет в «Женской лиге» в театре Маяковского, вот она, как бы маститая артистка, я у нее десятый, десятая картина. А те две девочки, Маша Белова и Анфиса Черных, это девочки-дебютантки, абсолютно. И они потрясающие. ...Вчера рыдала одна так, просто в кадре, сама, не надо ни лука вашего, ничего, ни глицерина. А за два дня до этого, вторая, там тоже есть сцена очень жесткая: мама собирается к любовнику. Дочка ночью хватает ее и не пускает, рыдая горючими слезами, кричит: «Мама, не уходи!». И они плачут по-настоящему, и я сам с ними плакал.
           Девочка Анфиса Черных из той школы, из базы, которая десять раз к нам приходила, и никто не хотел ни брать, ни записывать, ничего. Красивая, обаятельная, старательная. Так работает хорошо. Они такие хорошие девчонки. Я говорю: «Анфиса, как же мы будем друг без друга жить-то? Я уже так привык, что вы все рядом здесь ходите». Замечательный мальчик с нами. Я говорю, что я работаю. Конечно, это тяжело работать, у всех нервы. У артистов тараканы в голове, у каждого… Тем не менее, это страшно интересно. Для меня это дебют вот такого размера. Кино. Боязни, что у меня не получится, у меня нету. Мне очень хочется сделать хорошее кино, затронуть сердца зрителей. Трудно. В картине много действующих лиц, много событий. Хватит ли головы у зрителей, потому что кто-то из моих друзей посмотрел материал: «Ну, у тебя прямо каждая история, как кино! Может, отдельно снимать?».
        ...Почему я говорю: кризис меня не беспокоит! Потому что у нас как не было денег, так и нет! Вот что нам государство дало, вот эти копейки, я имею в виду для бюджета картины, вот мы на эти деньги и крутимся. Сейчас закончим снимать, будем просить хоть что-нибудь, чтобы чуть-чуть нам добавили, чтобы концы с концами свести. 
           Зато я снимаю кино и мое сердце, в данном случае, сердце художника, сердце человека, которого что-то беспокоит, я хочу, чтобы мой голос был услышан. Я хочу это. Я всю жизнь старался делать то, чего я раньше никогда не делал. Мне это страшно интересно. Это тоже борьба с собой. Я понимаю, какое количество на меня обрушится людей. Кто угодно! Что у меня крыша отскочила, что я сошел с ума, что я позволяю себе это, и то, и се… Я понимаю. Я хочу. Меня меньше всего интересуют критики. Хотя, конечно, противно читать гадости всякие в свой адрес. Если я увижу и почувствую, что у зрителей защипало в носу, они затихли… Если сидеть в зале, то слышно не только, когда смеются, но и когда переживают. Это очень интересно.
           С одной стороны, это замечательно, когда родители любят своего ребенка. Это так здорово. Вообще ребенок, выросший в любви, это уже, я считаю, 70 % его позитива. Потому что когда ты никому не нужен в этом доме: "Мам, я есть хочу – ну иди, поешь". А когда мама… в этом происходит что-то такое замечательное, очень интересное. Тут тоже бывает перебор. Так называемый термин «еврейская мама» - это не национальный вопрос, это просто безумная любовь к ребенку, она своей любовью душит этого ребенка. И сама душится, мама, в результате, с абсолютно развалившейся судьбой. Это ужасно. Это тоже перебор. Должна быть где-то середина. Мать и отец, которые знают про ребенка всё. У меня в картине есть эта сцена. Директор школы говорит: важно хотя бы знать, с кем сидит ваш ребенок за партой. Поднимается три руки. Что важно, ребенок приходит домой и маме рассказывает: представляешь, а Вовка опять получил двойку. Да ты что? Да, мам, ты представляешь. И вы в курсе, вы понимаете, кто такой Вовка. А Степанова Ленка... вы в материале. Это дает возможность ребенку открыть все тайны, которые он еще не понимает. Но тогда вы с ним спокойно шагаете дальше. Вот моя позиция.
            Сашка Головин – ему 19 лет, а он как пацанчик. Сыграл эпизод в моем фильме «Крыша». Это была огромная радость – встретиться со своим мальчиком, которого я так люблю и горжусь им. Потому что его обожают все девчонки. И не только девчонки, но и постарше тоже все его обожают.
           Я очень переживаю, не сплю по ночам. Вокруг меня все время ходят артисты. Я чего-то переделываю, монтирую, складываю, отодвигаю. Завтра опять в бой, завтра на улицу. Мы снимали – не было снега. Потом был кусочек. Один эпизод получился очень красиво. Все белым-бело. Потом все опять растаяло. Я уже не понимаю, куда и чего. Да, в этом году зима-то какая – дети будут в кадре говорит: снег то есть, то нет. А что делать?" /"Комсомольская правда", 25.12.2008; корр. Анастасия Плешакова/.

ГРУСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК

           Борис Грачевский /"Комсомольская правда", 25.12.2008; корр. Анастасия Плешакова/: "На самом деле я всегда всех смешу и веселю и так далее. Никто не знает, что я человек грустный. Я пишу очень грустные рассказы. Пишу грустные стихи, красивые. НО это не мешает мне хулиганские писать. И стихи, фразу всякие смешные сочинять. Дурацкие и не очень дурацкие. Иногда они бывают вдруг философские какие-то, я сидел и вдруг подумал: главное не сколько тебе, главное как тебе. Я иду к своему юбилею и могу уже оформлять пенсию и совершенно не чувствую себя не только стариком, я даже себя не чувствую средних лет. Я пацан, как был, так и есть. И мне страшно интересно жить и я жутко рвусь утром успеть и хочу жить дольше, чтобы дольше успеть.
        ...Нет такого писателя из настоящих, которого бы я не прочел, потому что, во-первых, у меня мама была библиотекарь, я с малых лет начал читать. Я начал читать в определенном возрасте, где-то около 20 лет сложную литературу, по-настоящему сложную. Разных писателей. И совершенно спокойно я ее воспринимаю и оцениваю талант. Макс Фриш, мой любимый, Хома Фабора, а потом ушел в сюрреализм, сложнее, сложнее, он усложнял, усложнял, но мне было интересно. Я с удовольствием читал. Но сам я сторонник реалистического взаимоотношения с читаталем, со зрителем. Я делаю, как кто-то сказал, а-а, Сережа Белоголовцев: «Слушай, вот, ну советское кино». «Слушай, ты меня типа обидел?» Он говорит: «Не-е-ет. Хорошее советское кино!».
        ...Понимаю, что масса интересного бывает. И мой любимый Антониони и Феллини, который вдруг пришел к сложной , великой, простейшей картине. Простейшее кино!

           Потому что для меня самая большая гордость, что «Ералаш» смотрят и рафинированные интеллигенты, и простой народ.
  То, что мы пережили в детстве, не надо никому. Я как не из категории людей: вот мы то вот… Не хочу я, чтобы кому-то было хуже. Мой сын живет намного лучше меня. И я счастлив этому. у меня первая машина появилась в тридцать лет, а у сына, ему еще нельзя было, а он уже ездил с 16-17 лет на машине. Права были с 18 лет. и дочка так же. И это здорово. У них замечательные квартиры. Я говорю: это так классно. А для чего мы тогда живем? Пусть они себе организовывают все. Я только за это. Этот прогресс – нужно к нему спокойно относиться. Я стараюсь, с компьютером все-таки не на вы, с Интернетом тоже. Кстати, интересная вещь с Интернетом. Я почти каждый день мониторю что-то о себе. Смотрю, что народ пишет. И нарываюсь иногда на грандиозные вещи. Страшно злобные люди, прикрываясь какой-то картинкой, в этом жж или где-то переписываясь, столько злобы и ненависти. Они ведь никогда живьем это не скажут и не подпишутся своей фамилией. Сколько в них жути. Вы же прячете в себе столько этой гадости омерзительной, но прикрывшись какой-то картинкой. И второе появилось. Никто по-русски грамотно писать не умеет почти. Так они специально пишут безграмотно, как будто я все знаю, но я так пишу. И таким испорченным русским языком пишут. Я-то знаю, отчего это происходит. Это происходит оттого, потому что они не знают, как правильно. Поэтому он пишет специально «карова», чтобы отстали.
           Просто все, что ты делаешь, ты делаешь и для детей, и для взрослых, чтобы нормальное, доброе, хорошее дотронулось. Как солнышко, когда выходит, все как-то улыбаются.